Тропинки в загадочный мир [с иллюстрациями] - А. Ковшарь

Илийская сойка — птица величиной чуть меньше голубя. Сверху она имеет пепельно-серую окраску, снизу — бледно-розовую, хвост и концы крыльев блестяще-черные. Черное пятно на зобу и уздечка у глаз, высокая стойка и манера независимо держаться делают эту птицу особо привлекательной. Словно заряженная избытком энергии, она постоянно находится в движении, производя, быть может, впечатление «деловой». Большую часть жизни саксаульная сойка держится на ногах, используя крылья в редких случаях, чаще в минуту опасности. В отличие от многих видов птиц она способна бегать подобно лошади, не раскачиваясь из стороны в сторону, за что и получила казахское название жорга-торгай, означающее в буквальном переводе «птица-иноходец». Но так она передвигается только в бесснежный период. Зимой же и особенно после обильного снегопада скачет подобно сороке. Если при наземном способе передвижения сойка благодаря своей покровительственной окраске практически сливается с фоном пустыни, то в полете две, широкая и узкая, белые полосы на крыле делают ее очень заметной.

Сойка — птица осторожная, скрытная и молчаливая. Голос подает только в момент наивысшего возбуждения. Даже опытный наблюдатель, хорошо знающий пустыню и ее обитателей, зачастую не подозревает, что за ним из-за ближайшего деревца саксаула внимательно наблюдает пара птичьих глаз, давно обнаруживших медленно бредущего по барханам человека. Благодаря такому поведению, а также резко ограниченному району распространения, далеко не каждый, попавший в Южное Прибалхашье, видит илийскую сойку. Не случайно впервые ее добыли и описали в междуречье Или и Каратала только в 1911 году, а спустя еще 46 лет обнаружили жилое гнездо.

Вот и мы вначале долго не могли увидеть саму птицу в местах, где, как оказалось, она была не редкой...

Все сильнее грело весеннее солнце. С каждым днем буквально на глазах менялся облик пустыни, еще недавно покрытой белым покрывалом. Серовато-желтые проталины на южных склонах больших барханов, день ото дня увеличиваясь и сливаясь друг с другом, постоянно меняли площадь и очертания. Прибыв в это время года в Южное Прибалхашье и исколесив по весенней распутице и бездорожью не одну сотню километров, мы за десять дней самых тщательных поисков смогли найти только несколько старых гнезд сойки да увидеть четкие строчки ее следов. Не имея больше времени на разъезды, мы встали лагерем в месте, где следы сойки встречались наиболее часто.

Как нередко бывает в жизни, мы после долгих и бесплодных поисков утром следующего дня, выйдя из палатки и сделав всего несколько шагов в сторону, прямо перед собой увидели птицу, ради которой забрались вглубь песков. Спрыгнув с деревца, она молниеносно скрылась за барханом. Вслед за ней туда же ринулась и вторая, а мы дали им возможность подальше убежать. На кусте саксаула, с которого соскочила первая птица, заметили не совсем готовое гнездо. В этот же день всего в двух километрах от лагеря нашли и второе, а к концу мая мы насчитали около пятидесяти жилых гнезд.

В отличие от большинства видов птиц, улетающих на зиму, саксаульная сойка живет оседло. И только молодым особям, у которых нет еще привязанности к родным местам, свойственна откочевка, да и то не выходящая за пределы Южного Прибалхашья. Взрослые же птицы не покидают гнездовых участков даже при глубоком снеге и сильных морозах. Суровые условия обитания в пустыне северного типа, к которому относится Сарыишикотрау, вынудили саксаульную сойку приспособиться, связали ее незримыми нитями с внешней средой.

Казалось бы, эту исконную обитательницу пустыни можно было бы назвать пустынной, а за приверженность к барханным грядам — барханной. И тем не менее ее видовое название — саксаульная — более точно, поскольку отражает теснейшую связь птицы с саксаулом.

Проследим эту связь. В ветвях саксаула сойка устраивает гнездо, которое своей шарообразной формой напоминает сорочье, но только более ажурное и компактное. Оно органически сливается с общим фоном куста саксаула, на котором сооружено, поскольку основным материалом постройки являются его же веточки. Помнится, одно гнездо, несмотря на возбужденное «тилиликанье» самца, мы искали почти три часа, а, когда обнаружили его на небольшом кустике, были поражены: здесь, поблизости, земля была многократно нами исхожена, хотя вокруг росло не более двух десятков кустарников и деревьев. И уже потом, хорошо зная место расположения гнезда, мы и то порой проходили мимо.

Сойки гнездятся обычно в разреженных саксаульниках. Объясняется это, видимо, тем, что птицам нужен хороший обзор местности...

Строят гнездо вместе и самец и самка, используя преимущественно хрупкие побеги саксаула, которые легко обламываются и переносятся, тогда как с другими кустарниками надо достаточно повозиться, прежде чем отделишь и доставишь их веточки к месту назначения. Даже в низовьях Каратала, где на барханных грядах преобладают кусты жузгуна, сойки, строя в них гнезда, обязательно выбирают те, которые находятся поблизости хотя бы от одиночного деревца саксаула. И это деревце пара птиц обязательно использует в качестве основного поставщика строительного материала.

Очевидно, здесь дело и в том, что, помимо хорошей ломкости, прутики саксаула имеют естественную кривизну, благодаря которой достаточно хорошо укладываются в стенках и крыше постройки. А это облегчает и сокращает время строительства, что в условиях пустыни, где благоприятный период для размножения слишком короток, имеет жизненно важное значение. Видимо, по этой же причине сойки мало собирают мягкие части растений (преимущественно растительный пух), а предпочитают брать их из старых, прошлогодних, либо разоренных врагами гнезд. Разборка старых построек стала настолько обычной, что мы, осмотрев более сотни их, не нашли ни одного с целой выстилкой.

Ловко орудуя клювом, сойки вставляют комлем ветку в стенку или крышу гнезда и протягивают ее сквозь них, как при штопке носок хозяйкой. Прутик благодаря своей изогнутости придает своду над лотком гнезда форму купола. Колючие же обломки жузгуна, вмонтированные в гнездо, повышают его прочность и, кроме того, выполняют защитную функцию.

Принося строительный материал, сойка заскакивает в гнездо с одной и той же постоянной точки. Если у обоих членов пары эта точка совпадает, постройка будет иметь один вход, если нет — то два. Естественно, преимущество получают те пары, у которых два выхода, поскольку запасной выход повышает возможность остаться хозяйке гнезда живой в минуту реальной опасности. Любопытно, что в одном из гнезд было даже три входа!

Сухие вершины наиболее высокого саксаула, особенно растущего на гребне бархана, служат для соек своеобразными наблюдательными пунктами. Изредка взлетая на них, птица как бы сигнализирует чужим особям, что территория уже занята, а другу (или подруге) «сообщает» о своем в данный момент местонахождении.